Перспективы «морской блокады» крыма

Береговой охране России потребуется не так много времени, чтобы восстановить порядок даже без применения оружия. В том случае, если боевики решатся на вооружённую атаку парома или портов переправы, алгоритм противодействия им становится ещё более простым, как и соответствующие разделы УК, а именно статьи 281, 205 и 279. В принципе, под определение террористического акта подходит также и подрыв ЛЭП в Херсонской области. Опасность гибели большого количества людей и действия, устрашающие население, присутствуют. Даже сама блокада одного или нескольких регионов РФ организованной группой есть очень серьёзное преступление, но если в происходящем замешано иностранное государство, то перед нами очевидный акт агрессии, на который придётся отвечать Министерству обороны РФ. В целом Киев сам толкает к подобным действиям, не только потворствуя боевикам меджлиса, но и объявляя уже на официальном уровне о торговой (товарной) блокаде. То есть то, что раньше подавалось как чисто общественное начало, хотя официальные власти незалежной никогда не скрывали своей поддержки «протестующих», теперь становится делом государственным. Со всеми вытекающими. В случае, если режим Порошенко решился-таки на крупную эскалацию, то нельзя исключать появления в Керченском проливе и ВМСУ. Да, остатков украинского флота сейчас едва ли наберётся и на потешную флотилию и при первой же попытке применить оружие он бесславно погибнет, но бед при этом натворить успеет изрядно. В конце концов, что значат для правящей украинской верхушки жизни пары сотен моряков и десяток безнадёжно устаревших кораблей? Ценность же политического выхлопа от такого «флота одного боя», да ещё и в мировом масштабе, будет велика — можно попросить новые кредиты на восстановление державной океанской мощи. Правда, стоит отметить, что истинные планы меджлиса могут быть совершенно иными, чем объявлено Ислямовым. И Керченский пролив тут окажется совершенно не причём. Речь идёт о газопроводах, которые снабжают полуостров из месторождений Чёрного и Азовского морей. Подрыв любого из них станет большой проблемой для полуострова. Ведь газ — это не только свет и тепло в квартирах, но и электричество. Например, на нём работают мобильные ГТЭС, спешно переброшенные в Крым после сочинской Олимпиады. Конечно, организация подобной диверсии на порядок превосходит технологические возможности не только меджлиса, но и Киева и, по всей видимости, было решено поискать союзника на стороне. На ум сразу приходит недавний (18 декабря) визит Мустафы Джемилева в Турцию, где он встретился с президентом этой страны Реджепом Тайипом Эрдоганом. Единственным реальным сценарием, который могут попытаться реализовать «патриоты» из меджлиса и «Правого сектора», остаётся подрыв газопровода или даже самих порталов Керченской переправы. Подобный шаг, при условии его осуществления, поставит российских военных перед необходимостью уничтожения любого украинского судна или корабля, как потенциального террориста. Ещё важнее другое. Начиная где-то с сентября, в киевской политике произошёл переход от донбасской повестки к крымской. Сперва была запущена продуктовая блокада — своеобразный пробный шар, исследовавший реакцию Москвы. Затем, когда реакции не последовало, началась гораздо более серьёзная блокада энергетическая. Уже здесь Россия имела все права применить силу против диверсантов, что оставили два миллиона её граждан без электричества. Теперь нам бросают новый вызов, и так будет продолжаться до тех пор, пока существует проамериканский режим в Киеве. Создать полноценный флот для настоящей морской блокады Украина быстро сможет только одним способом — массовой закупкой кораблей за рубежом. К слову, в развитых странах сейчас распродажа, а Киеву, возможно, даже продадут с небольшой скидкой, но и на это нужны живые деньги. По самым скромным прикидкам — около $10 млрд. Собственное украинское кораблестроение разгромлено до такой степени, что вершина его — бронекатера проекта 58150 с завода, по чистой случайности принадлежащего Петру Порошенко. Если же в Николаеве когда-нибудь и доведут многострадальный корвет проекта 58250, то украинским в нём будет только корпус. Ключевым же фактором остаётся время. Даже если у Киева волшебным образом появятся миллиарды на закупку иностранных боевых кораблей, то на саму процедуру от момента заключения контракта до передачи того или иного корвета или фрегата уйдёт около года, а то и два. Два года для столь неустойчивого режима — это очень много. Всякое может случиться. Не говоря уже о том, что новую технику морякам предстоит освоить, а на это тоже уходит время. Украинское руководство все эти моменты прекрасно понимает, поэтому никаких массовых закупок кораблей ждать не стоит. Ну, разве что в дар примут…