ОБСУЖДЕНИЕ ДЕЛА НАЗИМОВА И СТЕПАНЧЕНКО В ЭФИРЕ РАДИО СОЛЬ

Кто и зачем «законсервировал» Украину в Крыму, и почему местных активистов притесняют за любовь к Путину?

*Техническая расшифровка эфира

Валентина Ивакина: Здравствуйте, уважаемые радиослушатели. Это программа «Угол зрения» на радио СОЛЬ. У микрофона Валентина Ивакина. Сегодня мы обсудим тему под заголовком: «Кто и зачем „законсервировал“ Украину в Крыму, и почему местных активистов притесняют за любовь к Путину?» В рамках этого эфира мы заслушаем истории нескольких человек. В частности, начнем эфир с Анны Шаульской, организатора митинга «Обманутый Крым» в городе Ялта, в некотором смысле, несостоявшегося митинга. Также позже с нами на связь выйдут Татьяна Капралова и Алла Литвинчук, соответственно, сестра и девушка депутата Алуштинского горсовета Павла Степанченко. Где-то в середине эфира побеседуем с Сергеем Акимовым, атаманом Крымского казачества. И под финал эфира заслушаем мнение Ленура Усманова, политолога из Севастополя. Начнем же с Анны Шаульской. Анна, здравствуйте.

Анна Шаульская: Добрый день.

В.И.: Мы с вами связывались в конце лета. Вы и ваши коллеги рассказывали про митинг под названием «Обманутый Крым», который планировали провести активисты в Симферополе и в Ялте. Вы рассказывали про те проблемы, с которыми сталкиваетесь при организации этого митинга, там было несколько моментов. Правильно я понимаю, что за последнее время этот митинг вас все никак не отпускает и история получила новое развитие? Можете нам напомнить события тех дней, и во что это вылилось сегодня?

А.Ш.: Да, действительно, как вы правильно сказали, не отпускает меня почему-то этот «Обманутый Крым». Потому что-то, что делают власти, для меня это до сих пор остается загадкой. 23 августа было решение суда о том, что митинг не состоялся. И почему-то 1 сентября они решили передать в суд протокол в отношении меня, который они составляли без моего ведома. Суд, естественно, не принял этот протокол, — дело рассматривала судья Холодная. Она сказала, что не завершены процессуальные действия, и возвратила им на доработку. Но меня и так уже известили, что не собираются составлять протокол. Так что, какая доработка тут может быть? Я этого не понимаю. В итоге, 13 ноября я получаю СМС-оповещение из суда о том, что меня приглашают на суд, который состоится в отношении меня, так как на меня составлен административный протокол. Я, конечно, была очень удивлена такому положению событий. Но я заранее решила посмотреть документы, приехала в Симферополь — я из Ялты, как вы знаете, — и 25 ноября я подала несколько ходатайств, в том числе, я приобщила к делу аудиозапись, которую я делала с разрешения сотрудников полиции в момент своего задержания 20 августа, которое длилось более 3 часов. На суде посмотрели, сказали, что я все сделала. Я еще обращала внимание судьи на то, что 6 сентября в полную силу вступило постановление о том, что митинга, за который меня судят, не было. И эти документы мы пытались приобщить, на что представитель МВД сказал: «Да что вы, оно не вступило в законную силу, есть апелляция». После того, как перенесли судебное заседание, мы получили документы, подтверждающие, что все-таки это постановление вступило в законную силу. Тогда зачем та сторона говорит такие вещи? Мне сложно комментировать действия полицейских, потому что они не основаны на законе.

В.И.: Но для вас это во что может вылиться?

А.Ш.: В то, что меня, например, привлекут, к административной ответственности за то, что я участвовала в митинге, которого не было.

В.И.: Да, комичная, в некотором смысле, ситуация. Знаете, если вести речь про сам митинг, мы про это с вами беседовали в предыдущих эфирах, но я думаю, что можно напомнить. Группа активистов, жителей Крыма, выступает против нынешних властей Крыма, но в поддержку властей России, правильно я понимаю? Вы выступаете за то, чтобы Россия, наконец-то, пришла в Крым. Я могу зачитать отрывок из открытого письма, которое члены движения под названием «Обманутый Крым» написали в адрес Владимира Путина. Вот, есть цитата: Крым 2 года, как вернулся в Россию, но Россия в Крым так и не пришла, «законсервировав» в российском Крыму «Украину». То есть, по большому счету, почему к вам могут возникать претензии, и у кого?

А.Ш.: Дело в том, что по поводу того, что хотели-не хотели провести митинг и так далее, я имела на руках доказательства того, что митинг согласован. Я обращала внимание властей, в частности, полицейского — потом оказалось, что это был начальник Управления внутренних дел по городу Симферополю Сергей Васильевич Николаев, — я ему четко сказала фразу: «Я обращаю ваше внимание на законы Российской Федерации. Потому что у меня на руках есть документы, что, в соответствии с законом Российской Федерации, этот митинг был согласован». И организаторы тоже не отпускали эту ситуацию. Они пожаловались в прокуратуру. По итогам рассмотрения, прокуратура вынесла представление администрации города Симферополь за то, что они не дали провести ими же согласованный митинг. То есть они их пожурили, можно так выразиться. Кому это надо, почему это связано с полицией и администрацией — догадывайтесь сами, наверное.

В.И.: Я в комментариях видела такие мнения, что в Крыму гасят любые протестные движения, которые связаны с высказываниями, с какой-то негативной оценкой действий местных властей.

А.Ш.: А почему негативной? Мы обращаем внимание на законы Российской Федерации. Вот я, например, выкапываю постановления, распоряжения, указы главы России Путина, и говорю, что, в соответствии с законами, необходимо делать так-то и так-то. Получается, их действия сейчас незаконны, то есть не основаны на законах Российской Федерации. На это мы и обращаем внимание. Но они упорно нас не хотят слушать. У нас законы, знаете, применяются в качестве «суржика» какого-то. Есть еще те законы, которые действовали у нас на Крымском полуострове до вхождения в Россию, и есть те законы, которые должны к нам прийти, потому что мы перешли в российское законодательное поле.

В.И.: Но они не пришли, правильно я понимаю? Или доходят, но очень туго?

А.Ш.: Больше, знаете, туго. Там, где им выгодно применять законы Российской Федерации, там они их применяют.

В.И.: Давайте напомним, какие требования вы хотели выдвигать в рамках проведения митинга. Чем были недовольны те люди, которые хотели прийти на митинг, и о чем хотели рассказать властям, — возможно, тому же самому президенту России, если бы он вас все-таки услышал?

А.Ш.: Вот, в частности, то, что как раз не исполняются законы Российской Федерации у нас в Крыму. В частности, я приехала на одном автобусе с жителями Гурзуфа. Там недалеко расположен детский лагерь «Артек». У людей есть право собственности, которое в Российской Федерации очень серьезно защищается именно законодательно, по Гражданскому кодексу. Есть земли, которые расположены недалеко от границы территории «Артека», и люди там живут испокон веков — у них есть документы, подтверждающие права собственности и проживания на данной территории, — и вдруг получается, что эта земля отходит к «Артеку», и они должны выселяться из своих квартир. А почему право собственности у нас в Крыму не защищается так, как в России?

В.И.: Правильно я понимаю, что вы далеко не единственный активист, который подвергается такого рода воздействию, в данное время.

А.Ш.: У нас получаются такие точечные выстрелы. Увидели: вот, человек недоволен нами — надо что-то делать. А привлечем-ка мы его — ну, не по «административке», — давайте серьезнее найдем, давайте найдем уголовную ответственность. Надо подумать, ага, — на какие статьи можно подделать то, как ведет себя в данном случае человек. В моем отношении, они нашли участие в мероприятии, которого, на самом деле, вообще не было. То есть это нонсенс. Это даже не для Крыма, это для всех нонсенс. Как можно судить человека за то, что он не делал? Кстати, между прочим, для того, чтобы оправдать свои действия, сотрудник полиции пошел на откровенный обман. Я говорила о том, была приобщена аудиозапись. И я, прежде чем, что-то записывать — в частности, я говорила об объяснении, которое я тогда дала, — я очень тщательно прорабатывала каждое предложение с сотрудником полиции. И после того, как он написал, я еще раз перечитала то, что он написал. И на аудиозаписи все очень четко слышно: чем закончилось объяснение, как оно закончилось. И вдруг в зале судебного заседания капитан Валеев обращает внимание на то, что появилась не согласованная со мной запись — записанное предложение, — которое объясняет, что я якобы не захотела присутствовать на составлении протокола. В то же время, аудиозапись подтверждает, что никакого предложения не было. Когда закончилось объяснение, я отступила одну строчку — наверное, это была моя ошибка, — и написала, что прочитала и ознакомлена. Вот в эту одну строчку он наглым образом впихнул свое предложение. Так себя вести может только человек, у которого «рыльце в пушку».

В.И.: То есть такие детали, которые дают о себе знать и могут повлечь довольно серьезные последствия, правильно я понимаю?

А.Ш.: Значит, надо это доказать.

В.И.: Напоминаю, это программа «Угол зрения». Сегодня тема эфира у нас звучит так: «Кто и зачем „законсервировал“ Украину в Крыму, и почему местных активистов притесняют за любовь к Путину?» Сейчас мы беседуем с Анной Шаульской, организатором митинга «Обманутый Крым» в городе Ялта. Как уже сама Анна рассказала, получается, ее привлекают к административной ответственности, по факту, за несостоявшийся митинг. Анна, вы уже сказали, что идет, можно сказать, ну, не точечная зачистка, но точечно на активистов воздействуют. И сейчас предлагаю выйти на связь с Татьяной Капраловой и Аллой Литвинчук. Татьяна Капралова — это сестра депутата Алуштинского горсовета Павла Степанченко, а Алла Литвинчук — его девушка. Они нам расскажут историю Павла, потому что там тоже много несостыковок и различных деталей, которые обращают на себя внимание. Анна, вы оставайтесь с нами на связи, потому что мы с вами будем беседовать на протяжении всего эфира. Что известно по этому поводу. Не понимаю, находятся с нами эксперты на связи или не находятся. Татьяна и Алла пока не находятся.

В.И.: Анна, может тогда, вы начнете. Что вы знаете по поводу это истории Павла Степанченко. Вы же сами предложили мне обратить внимание на эту историю.

А.Ш.: Я Павла Степанченко знаю давно. И я знаю, что он, в общем-то, по своей натуре, очень эмоциональный человек. Но если он видит беззаконие, и то, что он собирается сказать, он внутренним своим чувством понимает, что это правда, он не смолчит и скажет. Может быть, это его и погубило. Он в 2014 году был избран депутатом Алуштинского горсовета. И, в основном, я так понимаю, он был представлен депутатами из «Единой России», то есть мало было из других партий: из ЛДПР там мало было, из КПРФ Степанченко. И Паша внутренне хочет помочь людям в том беззаконии, которое, в том числе, творится и в Алуштинском горсовете. И еще летом он решил встретиться со своими избирателями по громкому делу. На алуштинской набережной, каким-то образом, появились незаконные аттракционы. Во-первых, по документам, человек не совсем правильно расположил их в этом месте, во-вторых, техническая экспертиза оставляла желать лучшего, то есть он были немного опасны для использования людьми. Плюс ко всему, они занимали полностью всю территорию набережной, на что многие люди жаловались. Но их жалобы не доходили до сердец алуштинской власти. Поэтому Павел Степанченко решил об этом рассказать. Вместо того, чтобы рассказать, к нему пришла полиция и сказала, что у него митинг несанкционирован. Паша сказал: «Ну, какой митинг? У меня тут и митинга никакого нет. Я начал встречу со своими избирателями, решил с ними побеседовать — я же депутат. Так какие проблемы?» Но его не стали слушать, взяли за руки и за ноги, потащили в автозак и отвезли в полицию, где он пробыл, почему-то, аж пять дней. То есть это было административное задержание в отношении депутата. Здесь мне хотелось бы понять, а была ли санкция судьи, чтобы была, таким образом, нарушена неприкосновенность депутата. Я не знаю пока.

В.И.: Получается, механизм, примерно, тот же. Митинг, который, на самом деле, не митинг. Человек, который, в том или ином смысле, кому-то может не прийтись по душе, подвергается административному воздействию.

А.Ш.: Они не дают людям собраться, вы понимаете. Когда люди пытаются самоорганизоваться и понять для себя, как им лучше будет жить, власти говорят: «Нет, нам этого не надо. Мы хотим здесь лучше жить. Мы здесь у власти, а не вы, народ». Вот так нам говорят.

В.И.: Мне подсказывают, на связи с нами находятся Татьяна и Алла. Здравствуйте. Слышите ли вы меня? Татьяна Капралова: Добрый день, радио СОЛЬ. Я сестра Павла Степанченко, депутата Алуштинского горсовета города Алушты, Республики Крым. Со мной еще на линии также его подруга Алла Литвинчук.

В.И.: Да, мы вас представляли ранее. Анна уже рассказала краткую предысторию про задержание Павла. Какие детали известны вам? И на какой стадии все находится сейчас?

Т.К.: По поводу того задержания, которое было летом?

В.И.: Да-да.

Алла Литвинчук: Добрый день, это подруга Павла. Я хочу вам рассказать о том, что алуштинские власти боятся тех вопросов, которые поднимаются депутатом Степанченко и Назимовым. Наболевших вопросов жителей, по их многочисленным обращениям. Это такие, как: незаконные застройки набережной, вопрос прохода к морю местных жителей, с которых собираются деньги, оплата; также застройка парков и скверов. Это все наболевшие вопросы всех жителей города Алушта. Еще вопрос о похоронном бюро, которого также в Алуште не существует, а существует какая-то частная контора, которая не платит налогов, зато предоставляет жителям платные услуги.

Т.К.: Вот поэтому он и хотел пообщаться со своими избирателями летом 4 июня.

А.Л.: Однако, местные власти боятся этого и всячески срывают все встречи депутата Степанченко со своими жителями. Такой наглядный пример был 4 июня 2016 года при встрече с избирателями депутата Степанченко. Незаконно задержали, без составления протоколов и каких-либо решений. Просто захватили и увезли в автозаке. Впоследствии он отсидел 5 суток. После этого и началась зачистка, как говорится, активистов. 4 октября он был незаконно задержан. Об этом поподробнее расскажет сестра депутата Степанченко. Получается, 4 октября 2016 года, в караоке-кафе в городе Алушта, депутат Степанченко был незаконно задержан сотрудниками ФСБ, без предъявления обвинений и объяснения причин. При этом депутату неоднократно наносились побои, ему выкручивали руки — это нам стало известно. Даже на суде об этом Павел указал. 1 декабря у него был суд о продлении пребывания под стражей по этому делу. И об этом даже судья слышал. После задержания его сутки держали в подвале, как он сказал. На его просьбу вызвать адвоката, ему тоже ответили отказом. Это что, вообще? Честно говоря, вообще, не понимаю, как в таком правовом российском государстве, в котором мы хотим жить, даже не предоставят адвоката просто. Это ведь не простой человек, это как бы депутат горсовета. Также его незаконно содержали в подвале, потом повезли в Следственный комитет города Алушта. В Следственном комитете, как мы узнали, ему тоже отказали в адвокате. И 5 октября, после суток, что он провел в подвале, его уже привезли в СИЗО. Он там хотел рассказать, что ему наносились побои, чтобы их зафиксировали, чтобы вызвали судмедэкспертизу. Ему тоже там отказали. И уже завели дело на него, абсурдное какое-то.

В.И.: Про дело подробнее расскажите, чтобы радиослушатели поняли, о чем идет речь. И правильно я понимаю, что Павел — это не единственный человек, который был задержан. Также был задержан редактор одного из местных СМИ и еще один мужчина.

А.Л.: И видеооператор. Это все правильно, да. Они были задержаны втроем, но, по этому делу, Степанченко, получается, был не знаком с этими фигурантами — не с Назимовым и оператором, — а с тем, кто от «Единой России» пошел на встречу с Назимовым в это кафе. Он с ними не общался и не дружил, тем более. В этом кафе встретился Алексей Назимов, настолько я понимаю, с каким-то Александром Рыжковым, который балатируется в депутаты. Степанченко туда просто зашел на несколько минут, и вышел из него с Облезовым, это фамилия видеооператора. И буквально в 30 метрах от этого караоке-кафе их уже задержали сотрудники ФСБ по Республике Крым. На сегодняшний день Степанченко находится в СИЗО в Симферополе. Уже было несколько судов, кассации, апелляции.

В.И.: Суть дела в чем? Какое им предъявляется обвинение?

А.Л.: Им инкриминируют 204-ю статью Уголовного кодекса Российской Федерации: «посредничество при сговоре группе лиц». Степанченко как раз инкриминируют, что он как бы посредник в этом деле.

В.И.: Там идет речь о публикации информации, которая якобы порочит, если я не ошибаюсь, деятельность членов партии «Единая Россия».

А.Л.: Да, все правильно.

В.И.: Вы ведь беседуете сейчас с Павлом, встречаетесь с ним, или потеряли какую-либо связь?

А.Л.: Встречи пока запрещены. Он находится в СИЗО. Это как бы все через следователя. Мы еще пока не уточняли, нам дошла такая информация, что пока с ним невозможно встретиться, пока идет следствие. На сколько это, непонятно. Вроде наш адвокат, что по этой статье — полгода содержания в СИЗО.

Т.К.: Можно я добавлю? По всем троим фигурантам были проведены обыски, были изъяты компьютеры, телефоны, радио- и видеоаппаратура. Все было изъято. Чего так побоялись алуштинские власти, что приняли такие меры? Во-первых, незаконно задержали. Во-вторых, не могут сейчас «сшить» дело. Дело у них не клеится. И на суде было видно, что по делу никаких действий не проводится. Их там содержат, вообще, непонятно, для чего и зачем.

В.И.: Но вы, я так понимаю, как-то связываете это с летними событиями, с летним содержанием, и с той деятельностью, которую проводил Степанченко в роли депутата Алуштинского горсовета?

Т.К.: Да, конечно. Он был однозначно неугоден алуштинским властям, и мешал делать их какие-то закулисные дела, освещал проблемы города. За это, понятно, они его и хотели устранить. На 9 декабря на повестке сессии Алуштинского городского совета запланировано лишение Степанченко депутатского мандата. На каком основании, если нет решения суда. Исключать его из депутатства — это тоже большой вопрос. Запрятав его подальше, они пытаются быстрее ликвидировать неугодного депутата.

В.И.: Тогда, наверное, последний вопрос. Какие сейчас прогнозы озвучиваются? И какое возможное развитие событий?

Т.К.: Ну, возможное развитие событий, я так считаю, такое. Раз их туда посадили, будут расследовать дело еще долго, держать по максимуму. Потом, возможно, за нехваткой доказательств, когда уже все сроки максимальные по их задержанию в СИЗО закончатся, их, скорее всего, отпустят. Потому что доказательств каких-то нет. Люди невиновны, а им решили «пришить» дело, которое, по сути, и не клеится.

В.И.: И все-таки уточню. Если речь идет про сбор информации про представителей партии «Единая Россия», в чем там суть этих претензий, которые предъявлялись к представителям «Единой России»? Вы знаете? Вот эти вот «порочащие сведения» о депутатах. За разглашение в СМИ, что якобы кого-то там пытались подкупить — что это за история?

Т.К.: Я даже, честно, не знаю.

А.Ш.: А этого никто не знает, извините, я вмешаюсь.

Т.К.: Те сведения, которые были, они все опубликованы на сайте tvoya-gazeta.com у Назимова, который являлся блогером газеты. Он не был никаким журналистом, как его сейчас обвиняют. Он не выпускал печатные издания. А в деле говорится о том, что он является журналистом. Но никаких печатных изданий — газеты, которая была бы на него зарегистрирована, — такого нет. Он является обычным блогером.

А.Ш.: На самом деле, никто не знает претензий депутата от «Единой России», что там за факты, которые могут опорочить его деятельность.

Т.К.: Я, если честно, считаю, что это какая-то провокация с их стороны. Сами предложили эти деньги, чтобы их упрятать. А по-другому, видимо, не получалось.

А.Ш.: Валентина, я услышала от девочек о ситуации, что сейчас на сессии хотят снять депутатские полномочия. В.И.: Это опять с нами на связи Анна Шаульская, я напоминаю радиослушателям.

А.Ш.: Надо отметить, что снятие депутатских полномочий — опять же, по законам Российской Федерации, — это довольно сложная процедура. Это делается только в судебном порядке, если, например, человек или общество инициирует это снятие, докажет в судебном порядке, что Паша сделал что-то незаконное. То есть это довольно сложная процедура. И вот так вот просто на сессии поговорить и снять депутатские полномочия — это, наверное, только в Крыму бывает. Это нонсенс. Это вновь речь о том, что не исполняются законы Российской Федерации.

В.И.: Если позволите, напомню, что ранее мы беседовали с Татьяной Капраловой, сестрой депутата Алуштинского горсовета Павла Степанченко и Аллой Литвинчук, девушкой Павла Степанченко. А также с нами на связи продолжает находиться Анна Шаульская, организатор митинга «Обманутый Крым» в городе Ялта. Анна, вы, опять же, не переключайтесь. Сейчас к нам присоединится Сергей Акимов, атаман Крымского казачества. Сергей, здравствуйте.

Сергей Акимов: Добрый день

В.И.: Мы тут обсуждаем, каким притеснениям подвергаются крымские активисты. Уже Анна Шаульская рассказала про свою историю. Обсудили с родственниками и друзьями Павла Степанченко ту ситуацию, в которой он оказался. О каких притеснениях известно вам, и что вы, вообще, можете по этому сказать? Может, никаких притеснений и нет?

С.А.: Притеснений, как сказать, что нет? Вот, у нас прошел митинг 20 августа 2016 года. Я был одним из инициаторов этого митинга. Я непосредственный участник «Крымской весны». То есть мы в 2014 году почему вышли на улицы? Чтобы защитить свой народ, для лучшей жизни нашего народа. То же самое мы пытались сделать и здесь. И назвали специально «Обманутый Крым» для того, чтобы привлечь больше внимания. Хотя это условно, можно сказать, было так. Что мы хотели этим выразить. То, что сейчас в Республике Крым стала хуже «ситуация бездействия», — но, это в скобочках, бездействия властей, — нынешней власти на всех уровнях, начиная от республиканских, и заканчивая уровнем муниципальных уровнем МУПов, ГУПов. То есть это нам незнакомо, понимаете. Мы не говорим сейчас об общем строе, именно о тех людях, которые сейчас у нас у власти. А про этих людей скажу так: 99% нынешних депутатов, и 98% тех людей, которые у нас сейчас у власти — они еще в январе месяце 2014 года клялись в любви к Украине. Прошло полгода. Мы смотрели на это все: как и что там делается. Нам говорили: «Подождите ребята, все поменяется, все наладится», и все остальное. Сейчас мы видим, что ситуация не только не меняется, а становится все хуже и хуже. По поводу притеснения так скажу. Сколько мы не пытались провести эти митинги, они ведь безобидные, на самом деле, там не так много людей, потому что боятся людей. Вот я обобщаю сейчас с людьми: каждый второй в Крыму сейчас сказал: «Да, плохо». Но что-то их держит. Хотя я говорю: «Ну, ребята, сейчас в таком государстве законы действуют». Но люди говорят почему-то по-другому: «Да, законы действуют, но они действуют почему-то против людей, а против тех властей — у них все хорошо». То есть законы написаны под себя. Поэтому люди боятся. А по большому счету, если бы были у нас нормальные руководители с мозгами, я так выражусь грубо, сказали бы: «Ребята, да проведите, пожалуйста». И тут же сделали бы свой митинг, как они это делают. Но они делают это как? Они показывают свой мнимый патриотизм с 2014 года. Они тянут туда детей, каких-то «бюджетных» людей, я имею в виду работников, ведут их в дождь, в холод. И показывают это все. То есть это все показуха. А по поводу гонений и всего остального, я так скажу: ни один митинг нам нормально не согласовали, не дали провести. Та же полиция сейчас, которая в 2014 году стояла вместе с нами — хотя этих полковников не было, они где-то в отпуске были или заболели, — сейчас они с нами борются и затыкают рот. Хотя мы ничего такого не хотим. Мы хотим попасть в ту страну, которую мы хотели в 2014 году, в Россию, в могучую страну. Вот и все. Но сейчас мы видим, что такая ситуация уже в России. Раньше мы не обращали внимания, когда жили при Украине. И мы, местные жители, часто будем сравнивать, еще очень долго будем сравнивать то, что у нас сейчас творится в Крыму. То, что у нас сейчас творится полное бездействие властей. В каком плане. Они полгода или года даже, может быть, боялись или еще что там — вообще, ничего не делали. Как говорится, если ничего не делать, значит, мы ни за что не отвечаем. Они, вообще, ничем не занимались в городе. Сейчас, мы видим, начинаются потихонечку: там, где сейчас глобальная стройка идет в Крыму, там, где при Украине — я часто буду говорить, потому что будем сравнивать, — не разрешали строить один дом, сейчас там микрорайоны вырастают, по 10 домов. Эти же люди, которые не разрешали при Украине, сейчас, какими-то путями, говорят: «Пожалуйста, делайте». Опять же нарушая все нормы. Строят в тех же санитарных зонах, в стометровых зонах от моря. При Украине это было, вообще, не дай бог где-то что-то. Даже, я помню, президент Янукович начал строить в Ботаническом саду — и там такой шум был. А сейчас — хоть бы что. И я хочу сказать, что большая часть застройщиков, 99%, — они с Украины. То есть ничего у нас не поменялось. И коррупция тотальная, на сегодняшний день. Не побоюсь этого слова — тотальная, — в сотни раз. Раньше они боялись, а сейчас, может быть, поняли, или нашли людей, которые их «крышуют». И коррупция у нас очень большая и серьезная. Но я что хочу сказать. Самое главное, как бы то ни было, нам Крым не простили и не простят. Хотя Украина и даже Турция — они, вроде как, с нами сейчас друзья, но вы понимаете, сегодня они друзья, а завтра — непонятно, что будет. И нам сейчас надо ухо востро держать. Потому что эта шаткая ситуация будет очень на руку этим людям. Вот, в чем проблема.

В.И.: Имеется в виду, что число недовольных в Крыму может расти и число тех, чьи ожидания были не оправданны?

С.А.: Ну, конечно. Число недовольных в Крыму уже зашкаливает. Раньше были такие моменты, что, допустим, наши избиратели, люди пожилого возраста — я знаю, что молодежь, как всегда, не ходила на выборы, а люди пенсионного возраста смотрят в будущее, молодым почему-то это не нужно, — даже они начинают уже говорить: «Вот, плохо, какие-то там перерегистрации нужны, какая-то пенсия». Везде проблемы. И эта власть, которая сейчас у нас, за эти неполных три года развалила все, что было при Украине. У нас были нормальные больницы, туда всегда можно было попасть. А сейчас какие-то талончики, какие-то проблемы, какие-то скандалы, драки — и так везде, куда только не посмотри. Провалилось все полностью. В паспортных столах то же самое. Паспорт ты не получишь, ничего не сделаешь, пока не дашь денег. Дашь денег — и все отлично, замечательно, любой вопрос решится. Но только раньше мы давали 10%, а сейчас 200% отдаем. То же самое с ГАИ у нас. Везде проблемы. Это власть умудрилась за два года поломать все то, что у нас работало. Они не создали что-то новое, а наоборот, все ломают. Вот, в чем проблема. И что дальше ждать, вообще, непонятно.

В.И.: Сергей, если говорить про протестные настроения, на примере Анны Шаульской — она находится с нами на связи, — на примере Павла Степанченко: это все единичные случаи, или уже можно говорить о тенденциях и делать какие-то прогнозы? Вот что вам по этому поводу известно?

С.А.: У нас пока единичные случаи. Люди начинают понимать. И даже когда на улицах начинаешь общаться, подходят незнакомые люди, начинают говорить: «Ой, ребята, да». К нам приезжали журналисты, мы давали интервью, и люди просто проходили мимо нас, останавливались и говорили: «Да, все правильно говорите». Мы говорим, мол, расскажите. А они: «Ну, вот, мы как-то…» Ну, боятся. Только, что боятся — непонятно. Если все делать по закону — а мы все делаем по закону, мы ничего не нарушаем, потому что, если не будет закона, будет бардак и анархия, — все будет нормально. Но что мы имеем, даже вот с той самой Шаульской — она делала все по закону, а все равно: по судам таскают, пытаются что-то подвесить и привесить. Или это наша полиция спешит отчитаться: «Вот, смотрите, какие мы умные и хорошие». Но они, вообще, ничего по закону не могут сделать. Так что пока — это единичные случаи, но не за горами, я думаю, будет что-то очень серьезное.

В.И.: Вот такие прогнозы.

С.А: Тут говорят, что наша власть — это все революционеры, «чегевары», мы это все видели, мы знаем, как это все делалось. То есть единственный тут человек взял ответственность на себя и сделал, и до сих пор это делает, даже из России приезжает, кнопку нажимает — это президент России. Без него не решается ничего. И все, что говорят, что здесь вот эти люди что-то делали — ничего они не делали. Они до последнего в одной руке украинский флаг держали, в другой — российский. И, поверьте мне, у них еще на 100% где-то там еще какой-то завалялся. Я ничего не говорю против Украины и того, что там сейчас творится. А то, что президент России помог нам, мы очень благодарны. Он десятки тысяч, даже сотни жизней спас, сотни жизней! Но если так оно будет продолжаться, неизвестно, чем еще это может закончиться, потому что у него совсем другие задачи и проблемы. Он же все равно обычный человек. Где-то что-то из головы вылетит. И эти же, которые сейчас могут воспользоваться, могут наделать очень серьезных бед.

В.И.: Вопрос, Сергей, и к вам, и к Анне, одновременно. Мы вчера с Анной, когда готовились к эфиру, от Анны прозвучал вопрос: «Валентина, а во всей России, как вам кажется, ситуация складывается такая же, как у нас в Крыму, или же это только у нас так?» Какие вопросы сейчас тревожат жителей Крыма? Я понимаю, что, наверное, Анна не единственный человек, у которого такие вопросы возникают, и почему они, в принципе, возникают в ваших головах? Анна, можете тоже добавить пару слов по этому поводу.

А.Ш.: Надо по очереди говорить? Пусть сначала Сергей ответит.

С.А: В головах, что у нас возникает? Начнем с того, что я вам говорил: мы видим, что тотальная коррупция. Вот постройки идут: где раньше, например, не разрешали строить даже один дом, там сейчас строятся городки. Теперь мы смотрим, какие-то ларьки появляются, то есть разгоняют наших бабушек, у нас, как говорится, незаконная торговля — но она везде по России есть. Но им ничего не предоставляют, то есть разогнали множество, а как вы думаете, люди будут против или нет, что такое творится? По поводу России: раньше мы не обращали внимания, хотя народ один — славяне, но вот так сделали 25 лет назад, что разорвали все эти нити. Мы не обращали на это внимания. Мы знаем, что теперь и в России это есть, то есть Москва живет — ну как у нас здесь в принципе, — столица живет, а отъедите на 70 километров от большого города, посмотрите, что там творится: газа нет, света нет, денег нет, зарплаты нет. У нас на данный момент, что самое плохое — рушится полностью экономика. Хотя президент России всегда говорит, что мы экономику поднимаем, вкладываем большие деньги. Но я так думаю, скорее всего, будет такое, что россияне даже будут жалеть и говорить — зачем нам нужен был этот Крым? Он очень дорогой для нас. Потому что деньги берутся из российского бюджета, но это будет не очень долго, понимаете? К этому все идет.

В.И: Вы в одном из интервью даже озвучивали то, что некоторые экономисты говорят о том, что Крым специально был, скажет так, для отмывания денег.

С.А: Да, совершенно верно. Для отмывания денег. Потому что мы сейчас, что видим: вот включите любой крымский телеканал — у нас везде только наши политики докладывают каждый день о том, что миллиард получили, сто миллиардов получили, а куда, что — мы не видим. Ну, поставили какой-то садик, но опять же, сколько он продержится, неизвестно, потому что везде всегда проблемы начинаются. Вот построили дом, а потом — то свет не подвели, то еще что-нибудь не сделали, понимаете? Сейчас мы еще какую тенденцию видим? Сюда, в основном, приезжают россияне, те, которые не будут поднимать экономику — уже начали замечать. Приезжают, в основном, пенсионеры, люди пожилого возраста, те, которые жили где-то на севере, они там продали или, может, сдали дома, получили деньги, купили здесь дома и живут на юге, на море, отдыхают. Это хорошо, вопросов нет, но они не будут поднимать экономику. Так же мы видим, что приезжают какие-то воровитые чиновники мелкие, они покупают себе особнячки и там живут себе припеваючи, нормально, хорошо. А почему «мелкие»? Потому что, если бы у них было больше денег, они бы где-нибудь за границей бы купили. Сейчас мы начинаем уже задумываться, смотрим на это все. И люди начинают у головы крутить, сами понимаете. Поэтому я и говорю, что протестные акции, я думаю, буду продолжаться и даже еще, может быть, развиваться, потому что везде у нас сейчас бардак. То, что мы хотели три года назад, мы не просто не получили, а мы еще хуже скатываемся сейчас на данный момент.

В.И.: Спасибо большое, что побеседовали с нами. Радиослушателям напоминаю, что на связи с нами был Сергей Акимов, атаман Крымского казачества из Симферополя. По-прежнему с нами на связи Анна Шаульская, организатор митинга «Обманутый Крым» в городе Ялта. Анна, возвращаясь к предыдущему вопросу, ваш ответ каков?

А.Ш.: …

В.И.: И такой тяжелый вздох последовал.

А.Ш.: Да, тяжелый вздох, потому что очень боюсь сказать то, что потом можно перевернуть против меня, скажем так. Сейчас пристальное внимание ко всем активистам, прицепляются к каждому слову. Наблюдают, знаете, в рот заглядывают, а что ты можешь сказать, а как ты можешь оступиться. Потому что мы идем сейчас против того режима, который мы хотели поменять, и поменяли его в 2014 году. И то, что у нас сейчас вот это все осталось. Не знаю. Я вот приготовила себе некоторые заготовки, это, конечно, громкие, может быть, будут высказывания, но у меня такое ощущение, что чтобы оправдать свое беззаконное действие, полиция и власть идут на откровенный обман. Это, возможно, только в Крыму, где у власти — бывшие выходцы из ОПГ: «Греки», «Сейлем», «Башмаки». Законы Российской Федерации у нас не работают. Такое ощущение, что рука Киева прослеживается в действиях чиновников всех уровней в Крыму. Активистов пытаются показательно наказать, чтобы продолжать внедрять тут свой бандитский режим. Получается, что Крым пришел в Россию, но Россия в Крым так и не пришла.

В.И.: Вы как будто бы по заготовленному читали.

А.Ш.: Я так и сделала, я написала это.

В.И.: Все равно, неужели год назад не было таких настроений, или они появились только сейчас?

А.Ш.: Очень многие люди говорят: «Да что угодно, лишь бы не камни с неба!» Но вот эти «не камни с неба» будут уходить сейчас на нет. Те власти, которые пришли к нам с 2014 годом, они чуть-чуть усугубляют ситуацию, не понимают, что терпению народа приходит когда-нибудь конец. Или, наоборот, понимают, поэтому активистов пытаются заткнуть.

В.И.: Мне подсказывают, что с нами на связи находится Ленур Усманов, политолог из Севастополя. Ленур, здравствуйте!

Ленур Усманов: Добрый день.

В.И.: С нами на связи также находится Анна Шаульская, организатор митинга «Обманутый Крым» в городе Ялта. Ленур, мы тут уже с несколькими экспертами обсудили, какова ситуация сегодня в Крыму, какие протестные настроения существуют. Кто-то говорит, что со дня на день можно ожидать мини-взрыва протестного в Крыму, потому что те люди, которые чего-то ждали от российских властей, так этого и не получили. А кто-то видит даже ухудшение ситуации. Вот что вы видите за окном, находясь в Крыму, и идет ли речь о каком-либо притеснении местных активистов, которые пытаются изменить жизнь к лучшему?

Л.У